Правда, собаки на острове Новая Гвинея мелкие, особой тяжестью не отличаются. Догов и сенбернаров на этом острове не водится…
Культ собаки был свойствен и древней Месопотамии, куда еще в незапамятные времена были завезены собаки с Тибетского плоскогорья. О них упоминает клинообразная письменность приблизительно в четвертом тысячелетии до нашей эры.
В период более поздней ассиро-вавилонской культуры собаки применялись для охоты на крупных зверей и использовались в качестве боевых псов, о чем свидетельствуют дошедшие до нас каменные изображения. Мощные мастифы были непременными спутниками царя царей Ашурбанипала в его охоте на львов, которые 2500 лет назад в тех краях еще водились.
Древние ассирийцы и вавилоняне считали избиение собаки отвратительным преступлением; среди них утвердилось мнение, что убить человека — меньший грех, нежели скормить собаке дурную пищу. Ибо — заявляли древние мудрецы — «не может дом существовать сам по себе, без овчарной собаки, без домашнего пса».
Древнегреческая богиня Диана с собакой. Эрмитаж. Ленинград.
Хотя оговоримся: существовал у вавилонян в отношении собак и обычай, который сейчас вряд ли может вызвать одобрение. На растерзание собакам швыряли нежеланных детей.
По преданию древних жителей Месопотамии, именно собаке — псу с четырьмя желтыми глазами была поручена охрана важнейшей тамошней «коммуникации» — моста в потусторонний мир, через который надлежало проследовать душе покойника. Регулируя безопасное движение месопотамских мертвых душ, пес облаивал силы тьмы, держа их в надлежащих рамках, не допуская с их стороны никаких злокозненных действий…
И поныне племена Северного Борнео полагают, будто огнедышащая собака охраняет врата рая, обладая за свою верную службу особой привилегией: ей принадлежат все поступающие в рай девственницы.
Образ собаки-«вахтера» потустороннего мира усопших и пастыря их душ имел также свои аналоги в культах древней общественности Греции, Рима, Индии, Ирана, Мексики, других стран.
Еще пример из жизни древнегреческих канисов фамилиарисов: как свидетельствует великий Гомер, только верный пес Аргус сразу признал постаревшего Одиссея, когда тот после долгих лет странствий и похождений вернулся наконец в родной дом и стал наводить там надлежащий порядок.
Вот как это было.
…Медленно продолжали свой путь Эвмей-свинопас с Одиссеем. Наконец приблизились они к дворцу Одиссея. Оттуда неслись звуки кифары и пение. Пир женихов был в самом разгаре. Эвмей и Одиссей, громко разговаривая друг с другом, вошли во двор. Там на куче навоза у самых ворот лежала старая собака Одиссея, Аргус. Едва только услыхала она голос своего хозяина, как насторожила уши. Почуял верный Аргус своего господина, вильнул хвостом и хотел подняться, чтобы броситься ему навстречу, но был уже не в силах двинуться.
Всеми брошенный, старый, он издыхал. Узнал своего верного Аргуса и Одиссей.
