по вопросу об использовании собаки в охранении было выдвинуто два предложения: одно сводилось к тому, чтобы собака находилась не непосредственно у дрессировщика, а выдвигалась на 150—200 шагов вперед и оставалась там (так называемая «дальняя сторожевка»); сигналом же опасности при таком положении собаки являлись движения собаки, дергающие сигнальную веревку, конец которой находился в дозоре.
Но вскоре опыт показал нецелесообразность этого построения сторожевки, ибо возник вопрос, что же должна делать прикрепленная к колышку или даже не прикрепленная собака при движении на нее неприятеля, — или попадать, безусловно, в «плен», или бежать к своему дозору, но бежать назад для злобной собаки чрезвычайно трудно, так как здесь нужно перебороть наступательные инстинкты. Все это и указало о нецелесообразности такого построения приема. Гораздо важнее является вопрос о способе оповещения об опасности. Второе предложение, будучи чрезвычайно оригинально построено, сводилось к следующему: к поясу дозорного привязывался маленький аппорт («бринзель») и собака в момент приближения опасности должна была молча схватывать и тянуть этот «бринзель», — таковое действие и являлось сигналом.

Рис. 17. Сторожевое охранение
Безусловно, обучение этому приему довольно затруднительно по следующим причинам. Здесь прежде всего у собаки нужно воспитать общее недоверие и злость к тому неизвестному, который олицетворяет собой опасность, затем нужно воспитать связь между появлением опасности и обязательным отнятием «бринзеля», ибо только эта связь и могла заставить собаку схватывать и тянуть «бринзель». Но, к сожалению, прием этот, возможно эффектный для публичных демонстраций, очень и очень сомнителен в выполнении работы при реальной обстановке, ибо у собаки при таком построении приема борятся два начала: одно заставляет ее настораживаться и стремиться вперед (инстинкт наступательный) и другое (искусственно созданное) заставляет ее, наоборот, делать 2-3 шага назад к дрессировщику и схватывать за бринзель. Трудно сказать, что пересилит в реальной обстановке, когда «опасность» может появиться не через 5 минут после выхода на сторожевку, а через 2-4 часа, врожденный ли инстинкт, зовущий ее к лаю и влекущий вперед, или подергивание за бринзель, висящий у дрессировщика. Опыты 1926 г. показали трудность и нецелесообразность, по моему мнению, этого предложения. Кроме того, нецелесообразно и обучение дерганью за бринзель, ибо нельзя допустить мысли о том, что дозорный будет спать и его толчками придется будить. Единственное оправдание «бринзеля», по-моему, это заглушение лая, в виду взятия бринзеля в пасть собакой.
Лучшим способом оповещения, наиболее легко достигаемым, является, я бы сказал, использование врожденного инстинкта и естественных движений (поведения) собаки, поэтому проработку сторожевой службы военной собаки я считаю следующей:
1)
Развитие сторожевых инстинктов и приучение к внимательной и бдительной сторожевке(в начале реакция вызывается более грубым проявлением возбудителя, а затем собака начинает реагировать на мельчайший шорох).
2)
Заглушение лая(этого естественного разряда накопившегося напряжения организма, под влиянием возбуждения, идущего от внешнего мира).
3)
Естественное настораживание (поведение)собаки, при приближении опасности и естественное стремление вперед, вызывающее натягивание поводка, который и пристегнут к поясному ремню дозорного. Последнее заменяет более сложную хватку за бринзель, если бы это и было нужно.
Указанная выше разработка построена на врожденных, инстинктивных действиях собаки, а потому, я считаю, наиболее легка в достижении, наиболее рациональна и безотказна в исполнении.
Обучение сводится в принципе к следующему: после того, как у собаки будет воспитана, путем натравливания, недоверчивость к посторонним и явно выраженная злоба, дрессировщик начинает работу по сторожевке днем.