Дело в том, что к слову «инстинкт» мы призыкли и в общем имеем довольно конкретную установку. Знаменитые перелеты птиц, бобры, строящие свои плотины, устройство гнезд, суки с их процессами материнства и вообще все целесообразные действия указанного типа (инстинкт есть врожденная способность организма, присущая данному роду и индивиду производить действия, одинаковым образом направленные к сохранению рода и индивида (старая формулировка); «инстинкт есть врожденная способность организма производить действия, без участия сознания, направленные в целях сохранения своего рода и индивида» (старая формулировка)), нам достаточно известны и обычно мы, довольствуясь этим, не производим более глубоких анализов, раскопок таинственного корня инстинкта.
Десятки ученых, вернее сотни ученых, кропотливыми трудами собирали исследовательский материал, дабы дать в конце концов конкретное определение —
что такое инстинкт. Труды Реомюра, Фабра, Вассмана, Фореля, Губера, в свое время тщательно исследовали работы пчел, муравьев, рыб, птиц и др. животных.
Помещаемая в примечании обычная формула инстинкта характеризует общие выводы, общий тип формулировки понятия об инстинкте, формулировки субъективной школы, но эти выводы не оправдывают себя, они бездоказательны, ибо для того, чтобы говорить о их значении, нужно дать конкретное определение «сознания» и «цели».
Мы уже знаем, как шатки те или иные выводы субъективистов, из которых каждый может понимать «цель» со своей личной точки зрения — это не есть естественно-научное определение вопроса, и здесь нужны другие пути. В таком же шатком положении стоит и вопрос и о возникновении (природе) инстинкта.
Формула Кювье, данная в 1812 г., разграничивающая действия по уму и по инстинкту, говорящая что: 1) в инстинкте все слепо, необходимо и неизменно, а в уме все подлежит выбору, условию и изменяемости; 2) в инстинкте все врождено, а в уме все благоприобретено и, наконец, 3) в инстинкте все частно, а в уме все обще, — также не дает разрешения вопроса, ибо понятие «ум» разрешается не так легко, как это может казаться. Много философов стремилось и стремится сбросить туманную завесу над «инстинктом», одни говорят, что инстинкты сопровождаются проблесками сознания (Анри, Бергсон — француз), как, например, «разумные» планы пчел, другие говорят о том, что первоначальным источником инстинкта был разум (Вундт).
Такие недомолвки и противоречия с доказательствами личного определения продолжались все время, пока инициатива исследований в этой области не перешла в руки физиологов; им суждено было сыграть ценную роль и помочь выбраться из прошлого лабиринта сомнений и ложных толкований интересующему нас вопросу об инстинктах. Чрезвычайно интересными являются исторические данные «эволюции» вопроса об инстинктах; размеры книги совершенно не позволяют развернуть достаточно широко этот вопрос и интересующегося читателя я отнесу к талантливой книге Ю.П. Фролова («Физиологическая природа инстинкта», изд. «Время», 1925 г. Ю.П. Фролов.), ученика академика И.П. Павлова большинством материала которого я и пользуюсь в своем конспективном изложении вопроса об инстинктах.
Основные этапы эволюционных взглядов на природу инстинктов я считаю необходимым все же кратко изложить. Мы начнем наши исторические штрихи с Декарта (1596—1650), чести которого можно приписать открытие чрезвычайно важного базиса физиологии, а именно, механики рефлекса.
Сущность учения Декарта состоит в построении высокой стены между психическими процессами человека и животных. Декарт не допускает у животных способности к «мышлению» и каким бы то ни было проявлениям «духовной жизни».