Прощайте все. Она сдается…
Видения, видения. Детство, отец, мать. Опять томик стихов со знакомым портретом исхудалого человека на фронтисписе…
Что за странный звук, надрывный, щемящий? Он забивает ее голос, нельзя продолжать чтение. Ага, это воет Яранг. Тяжело… Какая тоска в этих звуках… Будто по покойнику… Опять тишина. Вой прекратился. Так лучше. Но кто душит, давит ее, навалился всей тяжестью… Да пустите же, пустите! Не дамся! Все равно ничего не скажу! Пустите!
Пу-у-у-сти-и-те-е-е!… Не хо-о-чу-у-у!

— Ты слышал? — сказал один из двоих. — Кто-то выл!
— Волк, наверное, — отозвался его спутник. — Их теперь тут хватает, жрут мертвечину…
Эти двое были передовым отрядом разведчиков. Они шли на лыжах, в маскировочных халатах, делавших их белыми привидениями.
Их, и в самом деле, можно было принять за привидения: в немецком тылу — бойцы советского лыжного батальона! В то время, когда переходили линию фронта, на другом его участке командование предприняло отвлекающие действия. Поэтому и донесся рев пушек до слуха измученных Яранга и Елены Владимировны.
Враги не держали здесь сплошную оборону, надеялись на болота. Когда ударили морозы, болота перестали быть помехой. В одно из таких «окон» и проникли бойцы на лыжах. Разведка имела целью связаться с партизанами, прощупать у противника пути подвоза подкрепления.
— Жарко, — сказал первый. Они находились в походе уже несколько часов и еще ни разу не дали себе отдыха.
— Тепло, — согласился второй. Откинув капюшон халата, он снял шапку-ушанку и исподней стороной ее вытер пот со лба, затем пригладил рукавицей светлые, как ржаная солома, волосы.
— Слушай, наши, наверное, уже недалеко…
— Погоди, — прервал светловолосый.
Снежный бугорок впереди вдруг зашевелился, распался и из середины его поднялся зверь, весь заиндевелый, страшный… Несколько секунд светловолосый всматривался, как бы не веря глазам, затем кинулся к нему с возгласом:
— Яранг! Дружище!

Глава 16. ВОЕННАЯ СЛУЖБА ЯРАНГА
Теперь в нашем повествовании должно пройти примерно три месяца.

Борис Степанович Рябинин