Предназначался, вероятно, Крызину, а попал в собаку; а может, и ему, Ярангу, они теперь стоили друг друга… А ночью он подолгу лежал в своей клетке без сна и думал свою горькую собачью думу. Чем он был полон в эти тяжкие безмолвные часы? Переживал ли вновь то радостное светлое время, которое пришлось на первую половину его жизни? Или одна лютая злоба кипела в еще недавно преданном сердце? Если тогда, в начале жизни, его учили служить людям, то теперь принуждали быть их врагом…
… Было утро, когда Крызин, как обычно, вывел Яранга из клетки. И вдруг знакомый и такой бесконечно дорогой и волнующий запах ударил в ноздри овчарки… Да, здесь недавно прошел один из близких Ярангу людей, он не мог ошибиться… Значит, они существуют, они где-то недалеко! Яранг задрожал. На минуту он даже потерял способность ориентироваться. Откуда ему было знать, что совсем недавно отсюда увезли на расстрел его бывшую старшую хозяйку, что в этот момент, может быть, она уже мертва и покоится в общей могиле… Он понимал лишь, что она
былатут и ушла. Этого достаточно для него.
Яранг поднял голову. Он был снова прежний Яранг — смелый, неукротимый пес. Мощно и сильно заработал инстинкт, снискавший собаке славу вернейшего существа на свете. Один быстрый взгляд, чтобы оценить обстановку. Ворота комендатуры открыты, а солдат-часовой зашел за угол и притулился у стены, потягивая папироску. И сам Крызин, кажется, ослабил внимание…
Резиновой дубинкой палач выколотил волю не у одного человека. Он полагал, что достиг того же и с этой собакой…
Откуда взялись силы! Прыжок Яранга был также могуч и молниеносен, как в самые лучшие времена, когда пес был сыт, выхолен и налит мускулами. Толчок отбросил Меченого назад, прижал обеими лопатками к земле, а костлявое тело Яранга в мгновение ока оказалось в нескольких метрах от него. Поводок лопнул. Яранг саженными прыжками понесся к выходу со двора. Сзади неслись крики, брань. Мелькнуло растерянное лицо солдата-часового; он поспешно стягивал винтовку с плеча.

Борис Степанович Рябинин